Начало июня 1977г, просыпаюсь утром, а жена и спрашивает:"Что ты такой пуганый и всклокоченный проснулся?", а я отвечаю:" Сон плохой приснился, будто у моего хорошего приятеля (назову его Юрой) упал самолет". И рассказал я жене свой сон, и местность описал и как самолет лежал на пшеничном поле, и какой номер на борту. Замечу, лишь, что по прибытии в часть выдали нам: мне, Юре, и еще одному тов. самолеты после ремонта, как новые - серебристые, лаком покрыты. В процессе ввода в строй инженер обратил наше внимание на ответственное, четкое, внимательное и грамотное ведение формуляров и проч.документации: "Самолеты у нас если и падают, то, как правило, в море, доставать их оттуда никто не будет, поэтому все расследование будет строиться на исследовании того, что есть под руками – технической документации, контрольного отстоя топлива, наличия стартового инструмента".

Приехали утром на предварительную подготовку, я к Юре, сон ему свой рассказал, посмеялись и забыли. Проходит около месяца, летает наша эскадрилья полеты в 1-ю смену. А в это время к нам в полк приехали студенты ХАИ на практику.

Нелепые какие-то в привычной робе и бестолковые поначалу на стоянке, ребята к концу практики очень даже хорошо освоились на аэродроме. Потом жизнь и служба не раз сталкивала с выпускниками ХАИ – прекрасные все были специалисты.

Хорошо стало, у каждого техника по два механика, с незаконченным высшим образованием каждый. Да и стажерам интересно, работают с огоньком -кто лючки вскрывает, кто заправляет, только успевай контролируй.

Смена к концу, все самолеты сели, а Юриного нет. Прошло еще полчаса - нет самолета. Один из практикантов - с умным видом произносит: "По моим подсчетам, топливо на самолете давно закончилось". Тут рядом инженер был, быстренько всех построил и предупредил, ЕСЛИ ЧТО - чтобы ниже травы и тише воды и никаких личных предположений вслух. Как раз народ забегал, засуетился. Стало известно, самолет упал на дальней окраине Керчи, где-то за паромной переправой, пилот выпрыгнул и позвонил в полк, так же он сообщил, что двигатель работал.

Стали набирать команду на «яму» ехать, по науке должны ехать специалисты ТЭЧ, как представители незаинтересованного подразделения, однако, вопреки неписанным законам, и с учетом, что это все же авария, а не катастрофа, взяли и нас, несколько человек из эскадрильи, которая проводила полеты, поехали с нами и летчики.

Приезжаем на место, с тягача спрыгиваем и тут у меня волосы на голове дыбом, ВСЕ КАК В МОЕМ СНЕ - край большого виноградника, дальше балочка и желтое пшеничное поле, обломки самолета на нем, бортовой номер на фюзеляже, движок в стороне и т.д. Поразил очень неприятный запах гари, в смеси с запахами паленой резины, электроизоляции, керосина, АМГ-10, короче погано пахнет упавший самолет. Бегал и волновался начальник ТЭЧ, пока не нашли аккумуляторы с самолета, серебряно-цинковые по цене а/м «Волга» за штуку. Радисты уточнили судьбу секретных блоков, которые должны были взорваться с ходом катапультного кресла, или от инерционного замыкателя при ударе самолета о землю. Дальше было все отработано - выставили у обломков караул, дождались вертушку командующего, из Киева, а пилоты в это время составляли схему падения самолета, наносили на нее направление ямы, положение крупных обломков, а мелкие фрагменты эту схему как бы ограничивали. А мы от безделья слонялись по полю между обломками, рвали колоски и жевали почти созревшие зерна пшеницы, причем я заметил, что все грызли эту пшеницу, даже прилетевшие на вертолете генералы, то- ли машинально, то - ли нервная реакция.

Назавтра ангар ТЭЧ освободили от всех самолетов, нарисовали на полу мелом контур самолета ( М 1:1), свозили обломки и выкладывали один к одному последовательно и посистемно, внутри этого контура. Прилетела летающая лаборатория, для ее сотрудников поставили здесь же столы , стулья, настольные лампы. А в это время Юру уже допросили все, начиная с командующего Киевской ВА, кончая контрразведкой, красной шапкой (прокуроские) и полковым дознавателем, при этом его оскорбляли, угрожали и обвиняли, заставили написать кучу объяснительных и иных бумаг, и не давали отдыхать уже вторые сутки. Все когда-то кончается, закончилась и эта эпопея. В аварии оказался виноват пилот, который решил поиграться вручную с автоматом регулировки управления АРУ-3В, выключатель выбора режимов которого, должен штатно находится в положении «АВТОМАТ» и быть законтрен.

Прошло много лет с тех пор, мы с Юрой раньше встречались почаще и он мне рассказывал, что каждый год, в день аварии, его как проклятого колбасит, появляется отдышка, тело покрывается сыпью он не находит себе места и не может спать. Мне же сны снятся все время, некоторые сбываются спустя десятилетия, но никогда не знаешь наверняка где подстелить пшеничной соломки, да и поможет - ли?.(с)