Сайт выпускников ИВАТУ, ИВВАИУ, ИВАИИ.
НА ГЛАВНУЮ МОЙ ПРОФИЛЬ ФОТОАЛЬБОМы ФОРУМ ЗАКАЗ СИМВОЛИКИ ЛИЧНЫЙ СОСТАВ НОВОСТИ ВИДЕО НЕКРОПОЛЬ

     Навигация
· Главная
· FAQ
· Journal
· Web_Links
· Архив новостей
· Календарь событий
· Личные сообщения
· Личный состав
· Мой аккаунт
· Наши Дни рождения
· Наши фотографии
· Новости
· Обратная связь
· Опросы
· Рекомендовать нас
· Форум
· Фотогалерея
· Энциклопедия

     Поиск



 Рассказы иватушников: Продолжение: Полвека с училищем (Глава 3)

Статьи ИВАТУшниковГЛАВА 3. ИРКУТСК. НАЧАЛО СЛУЖБЫ

Начало книги опубликовано здесь

Окончание училища и присвоение офицерского звания стало для меня большим праздником. Ощущение было такое, что я совершил громадный шаг, обеспечивший переход в совершенно новое качество.

Долгожданная форма с офицерскими погонами - это счастье. Показаться в ней у родных, друзей, знакомых девушек - основная задача первого отпуска.

Праздник несколько омрачался назначением в Иркутск, да ещё не в лётную часть. Ведь мои сокурсники получили отличные назначения. Двадцать выпускников нашей роты убыли служить в Москву в правительственную дивизию, возглавляемую личным пилотом Сталина - генералом Грачёвым (я ведь тоже планировался туда). Лучший мой друг, ленинградец Виктор Савичев, попал служить в Пушкино.

Было обидно, ведь я закончил отлично училище и надеялся на интересное назначение, если не в Москву, то хотя бы в западные районы страны. Что делать? Стал усиленно просить маму, чтобы она заручилась поддержкой своих влиятельных друзей, и с их помощью я был бы оставлен служить в Москве. Пообещали. Но решение в управлении кадров ВВС задерживалось, а сроки прибытия в ИВАШАМ уже подошли. Кадровики посоветовали ехать в Иркутск и там ждать приказа о переводе. Не дождался... И в будущем никогда ничего для этого не предпринимал.

С трудом взял билет на пассажирский поезд, который добирался до Иркутска семь дней. Иркутск встретил меня сорокатрехградусным морозом. К нормальному восприятию этой температуры я не был готов, так как одет был «по-московски» - фуражка, полуботинки, без перчаток. Вышел я на привокзальную площадь с большим чемоданом в руках. Транспорта никакого. В то время к вокзалу была проложена одноколейка, и курсировал только один трамвайный вагон. В поздние часы, как я узнал, он не ходил. А было уже восемь часов вечера.

Через некоторое время на площади появилась грузовая машина с тен¬том. Она встречала приехавших спортсменов-лыжников. Оказалось, что они едут в нужную сторону. Меня любезно взяли в машину, и я доехал до улицы «1-ая Советская». Она и тогда так называлась, но походила на сегодняш¬нюю очень мало. Это была улица со сплошь деревянными постройками и полностью разбитой (конечно, не асфальтированной) дорогой. Она напоми¬нала улицу маленького провинциального городка.

Всё это не придавало мне энтузиазма. Помню, как проклинал всё на свете, но живой и почти незамерзший, добрался до контрольно-пропускного пункта школы, находившегося там же, где и сейчас стоит КПП-1.

Дежурный по КПП после доклада о моём приезде дежурному по школе рассказал, как добраться до гостиницы. Гостиница тогда размещалась в зда¬нии учебного корпуса № 1, рядом со столовой военторга, и от гостиницы у неё было только название. Это было общежитие, состоящее из двух больших комнат и туалета. В комнатах размещалось до 20 обычных солдатских кроватей с тумбочками, а в середине комнаты стоял стол. Он использовался при необходимости для трапезы, а в вечернее и ночное время для игры в преферанс.

В гостинице жили офицеры, прибывшие в ИВАШАМ для прохождения службы, и командированные в школу и ВВС округа, штаб которого размещался в учебном корпусе. Здесь я встретился со своими коллегами-харьковчанами, прибывшими раньше меня. Они уже были устроены в гостинице и назначены на должно¬сти инструкторов эксплуатационного цикла. Нас было четверо: музыкант-аккордеонист Якиревич и танцоры Маркелов, Попов и я. Миша Якиревич - человек доброй души, порядочный, честный, но на¬ивный до предела. Он имел хорошие музыкальные способности, легко раз¬бирался в премудростях гуманитарных предметов, но точные и технические дисциплины органически не переносил. Прекрасно играл на аккордеоне и пианино, был душою компании, прекрасным другом, однако работа и служ¬ба его всегда тяготили. О нём рассказывали много анекдотичных случаев.

Так, однажды он запускал авиадвигатель на самолёте, не проверив предварительно установку тормозных колодок и не нажав гашетку тормозов. Самолёт выскочил на рулежную дорожку, развернулся и остановился. Миша же выключил двигатель и улыбающийся, как ни в чём не бывало, вышел из кабины. Всё это происходило на глазах курсантов и инструкторов. Или другой случай. Будучи секретарём комсомольской организации, он назначил комсомольское собрание, а сам забыл прийти на него. На замеча¬ния руководителей он серьёзно не реагировал, со всем соглашался и никаких выводов не делал. Мы же подшучивали над ним, но помощи никакой не оказывали. В результате он был переведён инструктором в Спасскую школу механиков, а затем уволен из рядов Советской Армии.

Недолго прослужил в Иркутске и Гена Маркелов. С первых дней он не зарекомендовал себя на цикле и при первой же возможности был отправлен в другую часть. Володя Попов нормально служил в училище, окончил заочно Киевский институт инженеров гражданской авиации, стал старшим преподавателем и в звании подполковника уволился из рядов Вооружённых Сил.

В гостинице я познакомился со старшим лейтенантом Анатолием Алек¬сеевичем Артемьевым, который остался близким мне человеком на всю жизнь. Он приехал в ИВАШАМ из Вольской школы механиков и работал ин¬структором на цикле авиационных двигателей. Затем был переведён на экс¬плуатационный цикл, назначен преподавателем и служил до увольнения из Армии. Это был добросовестный, преданный делу человек, который с любо¬вью и вниманием относился к курсантам, участвовал в рационализаторской работе, честно выполнял свои обязанности.

По характеру был очень мягкий, с чувством юмора человек, с его лица никогда не сходила улыбка. Имел одну слабость - любил рассказывать о се¬бе всякие небылицы, и сам верил в них. Он рассказывал и показывал с большим артистизмом, как он, будучи дежурным по части, отдавал рапорт начальнику, зашедшему в туалет, или, как выступая с лекцией, в заключение её произнёс лозунг и вместе с трибуной упал в зал.

Все рассказанные им многочисленные истории превращались в анекдо¬ты. Сейчас его нет в живых, но память о нём осталась добрая. Обстановка в гостинице была теплой, дружеской и доброжелательной. Там размещались и строевые офицеры, старше нас по возрасту, но тоже не¬женатые. С первых дней у меня сложились с ними хорошие отношения, ко¬торые поддерживались до последних дней их жизни. Особенно дружен я был с командирами взводов К.И. Василевским и А.Л. Сумиловичем. Это были совершенно разные по характеру люди, но их объединяла необыкновенная любовь к своей работе, к курсантам, с которы¬ми они трудились с утра и до вечера, и образцовая воинская выправка.

У них и методы работы были разные, а цель одна - воспитать из маль¬чишек настоящих воинов, а из подразделений, которыми они командова¬ли, — единый, дружный, передовой коллектив. Они на протяжении всей сво¬ей службы были командирами передовых взводов и рот, так они всегда и были любимы курсантами, несмотря на высокую требовательность к своим подчиненным. Арон Львович рано ушел из жизни. Он заболел лейкозом, знал о своей неизлечимой болезни, но мужественно до последних дней жизни не терял оптимизма, бодрости духа и свойственного ему юмора.

Константин Иванович успешно шагал по служебной лестнице, стал ко¬мандиром батальона, полковником. Скончался недавно, но в памяти остался таким же красивым человеком, верным и надежным другом.

На следующий день после прибытия начальник отдела кадров капитан Серов представил меня руководству школы. В нём чувствовался человек умный, заботливый и внимательный. Как хорошо, когда такие кадровики есть!

Вначале я был представлен начальнику учебного отдела подполковнику Синякову. Он произвел на меня большое впечатление. Запомнился его ум¬ный, добрый, но невероятно утомлённый взгляд (впоследствии я узнал, что у него серьёзно болела жена). Это был один из немногих офицеров школы, который закончил авиаци¬онный инженерный вуз. В коллективе он пользовался большим авторитетом и умело направлял учебный процесс в школе. В пятидесятые годы его перевели в Васильковскую АШАМ начальни¬ком школы, а затем после создания Васильковского ВАТУ он стал началь¬ником училища и генерал-майором. Представление начальнику школы полковнику И.М. Щелочилину было для меня серьёзным испытанием. Ведь мне заранее рассказали, какой он, «Батя». Характеризовали его как необыкновенно строгого, жёсткого и тре¬бовательного командира. А я ведь прибыл в школу с опозданием! «Как он это воспримет?» - думал я и ждал серьёзного нагоняя. Но всё его внимание было сосредоточено на моих документах: аттестате зрелости и свидетельст¬ве об окончании училища. Спрашивал, какой самолёт изучал и как учился.

Ничего не сказал об опоздании, ни одного упрёка не сделал, а закончил словами: «Вот ТАКИЕ офицеры нам нужны». О его оценке я помнил всегда и был ему благодарен. Его отношение ко мне всегда было каким-то особым. С первых дней он давал мне самые от¬ветственные задания. Когда его помощники подбирали ему кандидатуру офицера для выполнения сложной задачи, он говорил: «Кого вы мне даёте! Шпраха дайте, чтобы я был спокоен». И в то же время никаких особых по¬ощрений от него я никогда не получал.

Назначен я был инструктором практического обучения на эксплуатаци¬онный цикл. Это был самый большой по составу цикл в школе. Число офи¬церов, работающих на нём, было свыше ста человек. Возглавлял его майор А. Н. Петров - выпускник ленинградской воен¬ной школы авиатехников, прибывший в ИВАТУ в 30-ые годы. Слышал о нём много хороших отзывов, как о преподавателе и руководителе.

Подтверждением его умелого руководства являлся отличный коллектив цикла и успехи в подготовке авиационных специалистов. В дальнейшей службе мне не приходилось часто общаться с ним, но один момент запом¬нился на всю жизнь. Это было в первые дни пребывания на цикле. Я был назначен дежурным по аэродрому. Комната дежурного располагалась в комендантском здании на 2-ом этаже. Я принял дежурство и сидел за столом. Очень хотелось спать (преды¬дущую ночь я спал мало - прогулял). Боролся со сном, как мог, но не справ¬лялся и периодически засыпал. Начальник цикла в этот вечер поздно трудился у себя в кабинете на третьем этаже здания и периодически спускался на балкон этажом ниже, чтобы покурить. В один из выходов он обнаружил меня спящим. Разбудил и отчитал за потерю бдительности - ведь дежурный охранял личное оружие всего состава цикла, - и потребовал точного выполнения обязанностей де¬журного. Было очень стыдно слушать справедливое замечание, но справить¬ся со сном я не смог. В результате снова крепко заснул.

Начальник цикла во время своего очередного перерыва вновь обнару¬жил меня спящим. Он не кричал, но строго предупредил меня, назвав такое поведение безобразным. Я готов был провалиться сквозь землю. Ведь не раз ходил в наряд и в спецшколе, и в училище, - никогда подобного не было. А здесь первый офицерский наряд и такой конфуз!

Ожидал я большой «разгон» после наряда и строгое наказание. Но ничего этого не было, он даже никому не рассказал о случившемся. А ведь как бывает часто - обнаружил начальник промах молодого офицера и считает необходимым учинить ему обязательный «разнос» перед строем, перед офи¬церским собранием. Да так старается, что потом этому офицеру от грязи от¬мыться невозможно.

Этот случай на всю жизнь стал для меня предметным уроком работы с подчинёнными. На эксплуатационном цикле в тот период изучались две дисциплины: «Конструкция самолета» и «Эксплуатация самолёта». Занятия проводились в залах конструкции самолётов и на двух учебных аэродромах.

На основном аэродроме (при училище) размещались самолёты Ту-2 и Ил-10. На полевом аэродроме, расположенном в районе нынешнего совхоза им. Дзержинского, размещались стоянки самолётов-истребителей Як-3 и Ла-7. Руководителями предметно-методических групп по изучению эксплуа¬тации самолётов (их называли эскадрильями) были старшие преподаватели: капитан Густилин - на полевом и капитан Криничный - на основном аэро¬дромах. Это были офицеры первого выпуска ИВАТУ, одарённые люди, внесшие большую лепту в становление и развитие училища. В 50-е годы Густилин был переведён в Васильковское ВАТУ и там возглавил эксплуата¬ционный цикл. Александр Никифорович Криничный - мой первый старший преподава¬тель, у которого я работал в подчинении около 10 лет. О нём у меня оста¬лись исключительно тёплые воспоминания как о руководителе, человеке и специалисте.

Это был самородок. Светлый ум, необыкновенная техническая интуи¬ция, блестящие разносторонние практические навыки. Несмотря на высокую требовательность к подчинённым, он был нашим общим кумиром. Ему прощались и ругань перед строем, и некоторая грубость. Мы знали, что в душе это замечательный человек. И с годами убедились в этом. А какую громадную пользу принёс он развитию учебно-материальной базы аэродрома! Под его началом и при активном личном участии были по¬строены многие здания аэродрома и тренажёры. После увольнения из рядов Вооружённых Сил (в звании подполковни¬ка) Александр Никифорович трудился в училище гражданской авиации на должности начальника учебного аэродрома.

Под его руководством была создана учебно-материальная база аэродро¬ма этого училища и разработана методика проведения практических заня¬тий. За успешную работу в ИАТУ ГА он был награждён орденом Трудового Красного Знамени. На меня, молодого офицера, громадное впечатление произвёл коллектив эксплуатационного цикла. Необыкновенная сплочённость, солидарность, стремление добиться, чтобы цикл был первым в школе, отчаянная работа всего состава по обучению курсантов и развитию учебно-материальной базы цикла - все было свойственно этому коллективу. И это в то время, когда материальные и моральные стимулы были ми¬зерными. Старшие инструкторы, зрелые высококвалифицированные специа¬листы, имели штатную категорию - капитан, а не менее подготовленные ин¬структоры - старший лейтенант. Никакой перспективы продвижения по службе в тот период у них не было.

Я был назначен в звено, которое возглавлял старший инструктор капи¬тан А. Пчелинцев, а инструктором был старший лейтенант И. Баннов. Опытнейшие педагоги, работающие на этой должности более десяти лет, стали моими первыми товарищами по работе и учителями. Рядом с нами трудилось и второе звено, которое возглавлял капитан Д. Асалхаев, прошедший всю войну на фронте и возглавлявший в последние годы боевых действий инженерно-авиационную службу полка.

Инструкторами в звене были старшие лейтенанты Г. Кабаченко и А. Чарушников. Все они впоследствии в ИВАТУ стали преподавателями, а Кабаченко, проявивший себя талантливым педагогом, старшим преподавателем. Работали звенья очень дружно, помогая друг другу и в поддержании исправного состояния авиационной техники, и в обучении курсантов.

На цикле была и молодая плеяда инструкторов-выпускников 1941 года, им было по 24-25 лет. Поступали они учиться в ИВАТУ, но выпускались не офицерами, а сержантами в соответствии со знаменитым приказом Наркома обороны Тимошенко. В ИВАШАМ им как инструкторам затем было присвоено офицерское звание. Это были эрудированные офицеры, с хорошей общей и технической подготовкой. Они успешно работали инструкторами практического обуче¬ния.

До нашего прибытия их считали молодыми. Но это были достаточно зрелые и опытные педагоги. Среди них особенно выделялись А. Стоцкий, К. Луковкин, М. Клочихин, В. Миркутов, А. Ставицкий, И. Маньшин.

Первые трое поступили в высшие военные учебные заведения и успеш¬но их окончили. К. Луковкин и М. Клочихин защитили диссертации, стали кандидатами технических наук и работали старшими преподавателями в звании полковника - первый в КВИАВУ, второй в академии Жуковского.

А. Стоцкий после окончания академии работал на руководящих долж¬ностях в соединениях ВВС, а затем был назначен начальником Калинин¬градского ВАТУ, ему было присвоено воинское звание генерал-майор. Ос¬тальные «молодые» успешно работали преподавателями ИВАТУ. Характеристика преподавательского состава эксплуатационного цикла была бы не полной, если бы я не сказал о «старейших»: В.В. Сидорове, С.Жижикине, С. Галкине, В.Ф. Васильеве. Они преподавали «Эксплуатацию самолёта» и были выпускниками первых выпусков ИВАТУ, прошед¬ших путь от инструкторов до преподавателей. Читали они так называемую «теорию» (теоретическую часть курса) в учебных классах. Но были, к сожалению, «оторваны» от практических заня¬тий, их знания вопросов конструкции авиационной техники и её эксплуата¬ции были совершенно недостаточными. С инструкторами они общались ма¬ло, хотя номинально считались их начальниками. Предметно-методическая группа дисциплины «Конструкция самолёта» возглавлялась старшим преподавателем майором М.М. Адамцевичем, став¬шим впоследствии начальником эксплуатационного цикла. Это был умный и способный руководитель, требовательный к подчинённым. Он пользовался большим авторитетом, но недостаточное общение с подчинёнными дела¬ло его недоступным для них и не позволяло им решать многие проблемные вопросы цикла. Очень заметной фигурой в этой ПМК был единственный на цикле в то время офицер с высшим образованием, выпускник ИВАТУ, закончивший академию, капитан И.Л. Шеститко. Впоследствии он стал старшим препода¬вателем по дисциплине «Конструкция самолёта». Грамотный специалист, отличный преподаватель, он в дальнейшем был переведён и работал на ру¬ководящих должностях в школах авиамехаников, в Ачинском ВАТУ, а затем назначен начальником Харьковского ВАТУ, где ему было присвоено воин¬ское звание генерал-майор. Таким образом, в 50-60 годы воспитанники нашего училища стали на¬чальниками трех ведущих ВАТУ и сыграли большую роль в их развитии.

На цикле в те годы велась большая методическая работа. Тщательно об¬суждались планы практических занятий. Утверждались они после серьёзных дебатов и споров и являлись, действительно, руководством к действию.

Серьезное внимание уделялось вводу в строй молодых инструкторов. Большое участие в этой работе принимал весь коллектив предметно-методической группы. На всю жизнь я запомнил, как меня допускали к занятиям. После не¬большого срока для подготовки к зачёту была организована проверка моих практических навыков и знаний. Мне было дано задание заменить камеру основного колеса на самолёте Ту-2. В условиях сорокаградусного мороза это было не простое испытание. Проверку качества выполнения этой работы было поручено произвести ин¬структору старшему лейтенанту Баннову, который отличался высокой тре¬бовательностью и принципиальностью при оценке практических работ. После приёма заданной работы и хорошей оценки за её выполнение старший преподаватель собрал всю эскадрилью - человек 15, и провёл кон¬троль моих знаний по конструкции самолёта, двигателя и их эксплуатации.

Вопросы активно задавали все присутствующие инструкторы и препо¬даватели. Много было непростых, хитрых вопросов, с помощью которых определяли не только знания конкретной техники, но и способность логиче¬ски мыслить. Испытание длилось около двух часов, но это не было избиением мла¬денца. Обстановка была исключительно доброжелательной, и сама проверка напоминала больше двустороннюю беседу, чем экзамен.

Коллектив эскадрильи был удовлетворён подготовкой, и меня, девятна¬дцатилетнего пацана, приняли уважительно, как равного, маститые педаго¬ги. В ближайшие же дни меня «подключили» к проведению занятий по эксплуатации самолёта Ту-2, который я изучал в Харьковском ВАТУ. Этот самолёт с двигателями Аш-82ФН отличался оригинальностью кон¬структивных решений, высокой надёжностью, но значительной сложностью эксплуатации. Достаточно вспомнить, как непросто было запустить двигатель, особен¬но зимой при низкой температуре. Техник должен был во время запуска ра¬ботать, как эквилибрист: ногой качать рычаг подкачивающего насоса, рукой работать рукояткой пускового насоса, при этом умудриться включить кран подачи воздуха для вращения двигателя, умело и вовремя нажать на кнопку зажигания. Одновременно механик должен был, лёжа на плоскости, нажать на рычаг регулятора смеси. Чтобы запустить этот двигатель нужен был дос¬таточный навык, а без него ничего не стоило вывести его из строя.

Зато для преподавателей и курсантов это был интереснейший объект изучения и обучения. Взять, к примеру, систему непосредственного впрыска топлива, которая впервые была использована на Аш-82ФН вместо карбюраторной системы. Регулировка качества смеси на нём осуществлялась с по¬мощью интереснейшего регулятора. Эксплуатация, настройка и регулировка требовали не только хорошего знания конструкции, но и умелого логическо¬го мышления для разрешения той или иной ситуации при запуске и работе двигателя. Научить этому сложно, но сам процесс обучения насколько инте¬ресен!

Занятия я проводил с большой увлечённостью и любовью. Я понимал, что успех в обучении будет достигнут только при условии, что курсант по¬лучает удовлетворение от занятий, идёт на них с интересом, если он ощуща¬ет, что каждое занятие даёт ему новые знания и навыки. Поэтому я стремился планировать и проводить занятия так, чтобы кур¬санты выполняли практические работы с минимальными условностями, приближённо к условиям работы в части - с обязательным их завершением и проверкой работоспособности. Так, например, я давал задание курсанту заменить распределитель воз¬духа, обеспечивающий раскрутку двигателя при запуске. После того, как курсант его снимал, я прокручивал винт (вал двигателя) и давал задание на регулировку и монтаж его. Правильность установки определял путём про¬верки вращения винта от сжатого воздуха. Вращается винт - отлично, не вращается - устанавливай заново. Аналогично проводились работы и по замене магнето, регулятора сме¬си, регулировки газораспределения. Оканчивались монтажные работы обя¬зательно запуском двигателя. Если курсанты не успевали выполнить полно¬стью заданные работы, они вызывались после обеда в личное время и в часы самоподготовки для их завершения. Изучая опыт «старых» инструкторов, я обратил серьёзное внимание на роль личного примера инструктора на занятиях.

«Как должен вести себя инструктор на занятиях при низких температу¬рах - 40° - 43° С?», - рассуждал я. «Ему никогда не холодно» - так должен думать курсант, глядя на инструктора, и стараться ему подражать. К этому я и стремился. Никогда не надевал ватные технические брюки, не опускал «уши» шапки, все приемы работ показывал без перчаток, был всегда первым у самолета после перерыва. Это было не просто, но эффект был отличный. Для привития курсантам логического мышления я разрабатывал специ¬альные вводные задачи по определению неисправностей на самолете и дви¬гателе, которые выдавал курсантам, производящим работы. Проверку пра¬вильности решения проводил на одном из этапов контроля практической ра¬боты. А чтобы курсант был способен решить задачу, давал задание повто¬рить на самоподготовке те вопросы, по которым будет дана вводная. С ка¬ким же интересом занимались курсанты самостоятельно, чтобы успешно справиться с заданием! Моя увлеченность в работе дала свои результаты - на первых же выпу¬скных экзаменах курсанты, обучаемые мною, показали лучшие результаты на цикле. Несколько слов хочется сказать об учебно-лабораторной базе цикла в тот период. Учебный аэродром включал стоянки самолетов, землянки и единственное здание, в котором размещались аккумуляторно-зарядная стан¬ция, гаражи для спецмашин, помещение для караула, охранявшего аэродром и котельная для отопления помещений этого здания. Аэродром был огражден деревянным забором, а поскольку охрана аэро¬дрома осуществлялась часовыми (было три поста), и повреждение забора грозило неприемом постов, состояние забора и его восстановление было серьезной заботой инструкторского состава. Стоянки самолетов имели естественное покрытие. Под колесами шасси самолетов стояли деревянные щиты, на них закреплялись тормозные колод¬ки, надежность которых была невелика. В памяти инструкторов остался случай, произошедший в 1946 году, ко¬гда самолет ПЕ-2 при опробовании курсантом двигателей сорвался с коло¬док, развернулся и винтом «перерубил» соседний самолет. К счастью, чело¬веческих жертв не было.

Землянки располагались позади стоянок. Это были важные учебные по¬мещения, в них не только обогревались курсанты во время перерыва, но и проводился тренаж заполнения понумерной документации, выполнялись необходимые ремонтные работы. В землянках имелись необходимые стенды на стенах, слесарный верстак, и, конечно, печь-буржуйка. В качестве инструментальной и технической каптерок были другие зем¬лянки, удаленные от стоянок на большое расстояние. За землянки отвечали инструкторы, которые непрерывно занимались совершенствованием и обо¬рудованием своих объектов. Лаборатории цикла находились в «комендантском» здании (так почему-то его называли). Оборудование лабораторий было примитивным: на стенах висели стенды, где в рамках помещались тексты и рисунки по вопросам ухода за самолетом, требования Наставления по инженерно-авиационной службе.

Здание обогревалось от котельной, расположенной в нем же. И все-таки при всех недостатках этот аэродром имел по сравнению с аэ¬родромами других вузов громадное преимущество - он находился на терри¬тории училища и имел стационарные, вполне приличные помещения. 1948 год был годом подготовки и начала обучения курсантов по про¬граммам ВАТУ, но обучение авиационных механиков при этом ни на один день не останавливалось. Одной из сложнейших задач в тот период было укомплектование учи¬лища преподавателями. Штаты училища еще не были утверждены, а с 1-го сентября надо было начать проведение учебных занятий по программам ВАТУ. Отсутствие штатов не позволяло набрать необходимых гражданских преподавателей, задерживалось поступление в училище преподавателей-офицеров из других вузов.

Начальник школы полковник Щелочилин принял решение обеспечить проведение занятий с курсантами 1 курса силами своего педагогического состава. Для этого при его личном участии были отобраны преподаватели и инструкторы школы, которые имели достаточную теоретическую подготов¬ку для проведения занятий по общетехническим дисциплинам. В их числе оказался и я. Было очень приятно осознавать, что мне в неполные 20 лет, лейтенанту, не имеющему высшей подготовки, доверяют стать преподавате¬лем в этот ответственный момент.

Первоначально я планировался преподавателем электротехники. Но на совещании, где были собраны все начинающие преподаватели, ко мне обра¬тился капитан Г. Овчинников - опытный инструктор нашего цикла с прось¬бой, чтобы я согласился проводить занятия с курсантами не по электротех¬нике, как планировалось, а по теоретической механике, по которой прово¬дить занятие должен был он.

Объяснил он просьбу тем, что теоретическую механику он не знает, а с электротехникой на «ты». Я согласился, не задумываясь о том, что теоретическая механика в дальнейшем будет читаться гражданскими преподавателями, а электротех¬ника - офицером, поэтому в штат преподавателем я введён не буду.

Так и произошло. Начальник школы утвердил это изменение и с 1 сен¬тября 1948 года я приступил к занятиям с курсантами. Учебная нагрузка бы¬ла большая, я читал 8-10 часов в день. Занятия вели без инструктажа и без методических разработок, не с кем было даже посоветоваться, как читать -все читали первый раз и читали в очень напряжённом темпе. Приходилось осваивать предмет и методику его преподавания само¬стоятельно. Сложностью изучения дисциплин было отсутствие в училище учебников, которые можно было предложить курсанту.

Рассказывали анекдот, что наш преподаватель - майор Тальнов курсан¬там рекомендовал пользоваться учебником «Теоретическая механика» Воронкова, но есть этот учебник, говорил он, только у него и у начальника училища.

Единственным пособием для курсантов оставался конспект. Надо было дать курсантам возможность записать излагаемый материал, но не перехо¬дить на диктовку. Как это сделать, задумался я ещё при чтении первых лекций. И нашёл ответ. Впоследствии я всегда уделял этому вопросу серьёзное внимание. От проводимых занятий я получал большое удовлетворение. Приятно было ощущать, что курсанты мой предмет изучают с интересом, понимают, знают его, и на экзаменах получают высокие оценки. Дисциплину я читал курсантам три года, до создания общетехнического цикла и набора граждан¬ских преподавателей. После чего мне предложили читать новые дисципли¬ны: «Техническое черчение» и «Сопротивление материалов». Л Преподавателей-офицеров, ведущих эти дисциплины, объединили в предметно-методическую группу, возглавляемую старшим преподавателем подполковником Юрием Николаевичем Серебренниковым.

Это был прекрасный педагог, человек высокой культуры, отлично знающий предмет. Занятия, проводимые им, его рекомендации послужили для меня хорошей школой. Впоследствии он написал отличные учебники по дисциплинам «Сопротивление материалов» и «Детали машин», по которым обучались курсанты во всех военных авиационных технических училищах ВВС. Юрий Николаевич был и разносторонним спортсменом. В молодости он входил в состав сборных команд города по волейболу и хоккею, а в годы работы в училище он увлекался настольным теннисом и имел по этому виду спорта 1 разряд. Он успешно участвовал в городских соревнованиях и соз¬дал училищную команду по настольному теннису. В неё входили препода¬ватели возглавляемой им ПМГ Д. Прицкер, А. Ураев и я. Мы много трени¬ровались, участвовали в соревнованиях и получили 3 спортивный разряд. Моя «командировка» в преподаватели общетехнических дисциплин не освобождала меня от основной моей обязанности - инструктора практиче¬ского обучения, и как только заканчивались занятия в учебном корпусе (это, как правило, был осенний семестр), я возвращался на цикл и вёл с курсанта¬ми практические занятия.

Первыми занятиями по программе ВАТУ на эксплуатационном цикле была эксплуатационная практика с курсантами-авиамеханиками, которых называли «ускоренниками», так как они учились только шесть месяцев.

На эксплуатационной практике они были «королями». И то небольшое время на аэродроме, которое было отведено программой, мы использовали с большой пользой. Нам удалось отремонтировать авиационную технику, сде¬лать необходимые пособия и установки. Знакомство с этой очень интересной группой людей позволило оставить в училище и у нас на цикле замечательных специалистов: Г.П. Фадеева, ВВ. Кучука, МП. Шкурко, М.С. Фирюлина, ГС. Голдыбенкова, MB. Поля¬кова, А.Д. Бабаева и других. Их приход стал началом смены предыдущего поколения инструкторов-эксплуатационников. В последующие годы отряд инструкторов пополнялся тоже бывшими авиационными механиками, такими как Е.В. Стефановский, Л.В. Косинский, В.В. Нетреба и А.Ф. Грачёв, которые окончили полный курс училища. И этот принцип подбора кадров себя оправдал. Удачно была осуществлена преемственность поколений, и новые инст¬рукторы продолжили славные традиции цикла - все силы отдавать обучению и добиваться лидерства в училище. Многие из этих новых инструкторов стали преподавателями, Г.П. Фаде¬ев и Л.В. Косинский - старшими преподавателями, А.Ф. Грачёв - начальни¬ком технологического цикла и заместителем начальника училища ГА, а А.Д. Бабаев успешно защитил кандидатскую диссертацию и стал старшим преподавателем Харьковского высшего военного авиационного инженерно¬го училища. В 1948 - 1951 годах офицеры училища занялись своим образованием. В тот период многие наши офицеры не имели среднего образования, а некото¬рые, хотя и окончили десять классов, достаточных знаний для дальнейшего продолжения учёбы в академиях и гражданских вузах не имели. В школе № 9, на улице Декабрьских событий было организовано обучение офицеров училища.

Отношение со стороны преподавателей школы к ним было доброжела¬тельное, и результаты учёбы были неплохие. «Учеников» волновала сдача ими экзаменов по математике. Зная о моих увлечениях математикой, наши офицеры приглашали меня в школу на этот экзамен. В момент его проведения я размещался во дворе школы, получал хит¬рым способом содержание задач, и решения их передавал в класс, где про- ходили экзамены. Сама передача решений задач не представляла особой сложности, так как эта акция согласовывалась с преподавателями и руково¬дством школы. Видимо мои решения задач их удовлетворяли тоже, и они ежегодно предупреждали учеников - офицеров: «Не забудьте Шпраха по¬звать на экзамен». Я выполнял их пожелания и просьбу наших офицеров. Запомнился мне случай, когда наш офицер старший лейтенант Круглов пришёл ко мне домой после экзамена и попросил, чтобы я более подробно сделал описание построения и обоснование решения задачи по математике. А дело было в следующем. Круглов, очень способный офицер, был единственным из наших ребят, претендовавшим на золотую медаль. Задача им была решена правильно, но обоснование было посредственным, и преподаватель опасался, что районо не подтвердит ему оценку «5» за письменную работу по математике. Он вы¬звал к себе Круглова и сказал: «Пусть Шпрах сделает хорошее объяснение». Я выполнил их просьбу.

Круглов получил золотую медаль, без экзаменов поступил в академию и хорошо её закончил. Был направлен в ракетные войска, где успешно служил и стал генерал-майором. В 1950 году я подал рапорт с просьбой направить на учёбу в академию, мне было дано разрешение на поступление. Подготовлен я был хорошо, сдал все экзамены на «отлично» и был уверен, что буду принят. Но в списке за¬численных я себя не нашёл. Думал, что это недоразумение, обратился к руководству академии. За¬меститель начальника академии объяснил мне, что причиной отказа в приёме является отсутствие у меня опыта работы в строевых частях.

Я был в отчаянии. Попросил, чтобы меня направили служить в строе¬вую часть. Отправили же вновь в училище. Я обратился с просьбой к коман¬дованию училища, чтобы меня на следующий год вновь отправили на учёбу в академию. Начальник отдела кадров И.С. Павлов объяснил, что поступить в воен¬ное высшее учебное заведение мне не суждено. Это и послужило причиной моего поступления на заочное отделение факультета механизации сельского хозяйства Иркутского сельскохозяйственного института. Это был в то время единственный факультет в городе, дающий инженерную подготовку. В училище встретили меня доброжелательно: я получил звание старше¬го лейтенанта и был назначен старшим инструктором. В мое звено вошли два наших выпускника А. Ромашевский и М. Рожков.

Ромашевский был очень способным человеком, но в работе он был не¬организованным и неаккуратным. А Мишу Рожкова оставили в училище как отличного спортсмена-тяжелоатлета. Он показал себя очень исполнитель¬ным и старательным инструктором. Звено работало успешно. В 1953 году я был вызван к начальнику учебного отдела. Мне было предложено перейти работать в его аппарат на должность офицера учебного отдела и осуществлять текущее планирование учебных занятий.

В то время планирование представляло большую сложность, что объяс¬нялось большим числом обучаемых курсантов. Количество мест для прове¬дения учебных занятий было совершенно недостаточно. Большая часть учебного корпуса была выведена из учебного процесса. В зданиях размеща¬лись штаб округа ВВС, казармы 3-х рот и даже квартиры офицеров. Занятия шли в несколько смен. Большие трудности возникали с разме¬щением курсантов не только на занятиях, но и на самоподготовке. Приходи¬лось часть занятий и самоподготовку планировать в казармах.

Я освоил технологию и разработал свою методику планирования и вме¬сте с офицером учебного отдела майором М. Селезнёвым обеспечивал в целом нормальное планирование занятий в соответствии с учебными пла¬нами и предложениями циклов. Работали мы с утра до позднего вечера. Однако случаи просчётов тоже бывали, мы очень переживали за них и всячески старались их недопускать. На каждую нашу ошибку бурно реагировал начальник учебного отдела полковник М. Р. Железняк. Не разобравшись с причиной, он устраивал «разнос», кричал и даже оскорблял нас. Он оставил о себе очень плохую память и запомнился своим барством, невнимательностью к подчинённым, слабым знанием вопросов организации учебного процесса вообще и планирования в частности.

Совсем не случайно, что он не был поддержан офицерами училища, ко¬гда, войдя в сговор с заместителями начальника училища Христюком и Руд¬ником, создал оппозицию генералу Шелочилину и пытался его сместить. Вся эта тройка была изгнана из училища. Но это случилось позже.

Работать под началом этого руководителя я не желал. Хотя в учебном отделе в то время работали прекрасные люди и специалисты - помощник на¬чальника учебного отдела майор В.Г. Зубарев и заместитель начальника учебного отдела подполковник Н.Г. Григорьев. Они успокаивали меня, уго¬варивали продолжать работать с ними. Но я не согласился и вернулся вновь на цикл. Однако о том, что я поработал в учебном отделе, я никогда не жалел, так как польза для меня от этой работы была значительной - я освоил плани¬рование учебного процесса и это значительно облегчило всю последующую мою педагогическую деятельность. Пусть не сложится у читателей впечатление, что я, много занимаясь де¬лами службы, работой, был оторван от жизни, от общения с товарищами, от спортивных занятий. Это не так. Я очень любил танцы и регулярно три раза в неделю посещал клуб МВД, что на ул. Дзержинского, где проводились прекрасные танцевальные вечера. Получив отличную танцевальную подготовку в спецшколе, я бли¬стал способностями исполнения бальных танцев в Иркутске. Получал неод¬нократно призы на танцевальных конкурсах.

А когда приезжал в Москву в отпуск, успешно танцевал и там. Помню, как участвовал я в Московском конкурсе на лучшее исполнение бального танца «па-де-грас». Конкурс состоял из трех этапов. На первом этапе отби¬рались 10 лучших пар, на втором - 2 пары и на третьем - в финале, выбира¬лась лучшая пара.

Я со своей партнёршей вышел в финал, но и после финального испол¬нения комиссия не назвала лучшую пару, а предложила партнёрам поменять партнёрш. Мы в новом составе пар исполнили танец и приз вручили мне с новой партнёршей. Увлекался я и футболом. Болельщик с детства, я стал отчаянно болеть и за нашу училищную команду «Авиатор».

А команда собралась отличная. В неё входили курсанты и офицеры училища. Горячев Витя, Шмоничев Слава, Голдыбенков Гриша, Вилькомир Гриша, Саньков Саша, Скворцов Володя, Наделяев Витя, Ефимов, Поречный Толя, Максимов Жора, Харитонов Боря. Болельщики были очарованы командой и её игроками. О многих из них слагались легенды. Кумирами команды были Витя Горячев и Гриша Вилькомир. Витя играл в нападении на левом краю. Быстрый, техничный, с от¬лично поставленным ударом, но только левой ногой. В детстве он играл в юношеской команде московского «Спартака». Его знали и любили не толь¬ко мы, представители училища, но и болельщики других иркутских команд.

Такой же популярностью пользовался и Гриша. Он играл центральным защитником. Прекрасен был в отборе мяча, техничен, хорошо владел обвод¬кой, несмотря на небольшой рост, отлично играл головой. Был очень заме¬тен на поле не только своей хорошей игрой, но и акробатическими трюка¬ми, которые он нередко совершал. Команда была чемпионом города, успешно играла с командами масте¬ров ВВС и ВМФ, приезжавшими из Москвы.

Со многими футболистами у меня сложились дружеские отношения. Особенно близок я был с Жорой Максимовым. Выпускник Ленинградского военного института физкультуры, он выступал за сборную института.

В училище Максимов прибыл на должность преподавателя физкульту¬ры и с первых дней заиграл в команде центральным нападающим. Это был исключительно техничный, думающий футболист, блестяще организовы¬вавший игру, прекрасно видевший поле и умело завершавший атаки коман¬ды.

Кроме выдающихся футбольных качеств нельзя не отметить его здра¬вый ум и высокую интеллигентность. Он пользовался большим авторитетом в команде и в училище. Позже он стал начальником цикла физической под¬готовки, а затем начальником физической подготовки Забайкальского воен¬ного округа. Получил звание полковника. Своими успехама футбольная команда тех лет была обязана тренеру -преподавателю цикла физической подготовки Ивану Степановичу Лягову. Он был настоящим спортивным педагогом-профессионалом, хотя и не был футболистом.

Сам прекрасный лыжник и легкоатлет, на тренировках футболистов он уделял большое внимание их общефизической подготовке. Свои недоста¬точные футбольные познания он компенсировал необыкновенным внимани¬ем и заботой о своих подопечных. В училище была создана вторая команда, которую именовали «гибкий валик». В этой команде играл и я. Играли мы с желанием, но успехи наши были невелики, хотя несколько футболистов для первого состава в команде были подготовлены. Наши «мастера» к нам серьёзно не относились Помню, как договорились мы на игру с ними при условии, что за каждый пропущенный гол в наши ворота после одиннадцатого, мы ставим по круж¬ке пива каждому игроку. На игру собрался полный стадион зрителей. Болели все за нас. Было много смеха и шума. Мы проиграли 0:12. В 1953 году мы начали обучение на реактивных самолётах Ил-28 и Миг-15. Мне вместе с инструкторами Мишей Поляковым и Андреем Осинским поручили первыми начать обучение на самолёте Ил-28.

Обучаемыми были прибывшие в училище представители КНДР. Инст¬рукторы были очень способные ребята. За короткое время мы по имеюще¬муся техническому описанию изучили конструкцию самолёта и двигателя и смело начали обучение корейцев. Задача была выполнена.

Вслед за этим началось и обучение курсантов. Сложность состояла в том, что мы имели только один самолёт Ил-28, прибывший к нам после ава¬рии без передней стойки шасси. Для отработки практических навыков мы использовали самолёты Ту-2. Но нам необходимо было обучать курсантов запуску и опробованию двига¬телей и их регулировкам. Срочно необходимы были тренажёры. Двигатели РД-45 и ВК-1 в училище поступили. Первые тренажёры были сделаны на базе самолёта Ли-2, находившегося на нашем аэродроме. А затем были изготовлены тренажёры на базе Ту-2 и Ил-10. Тренажёры изготавливались потоком личным составом цикла под ру¬ководством старшего преподавателя Александра Никифоровича Криничного и при активном участии учебно-производственных мастерских, возглавляе¬мых майором Аксёновым и М. Ешелкиным. Тренажёры работали надёжно, позволяя отрабатывать у курсантов на¬выки выполнения всех предусмотренных учебными программами работ на авиационном двигателе Наиболее слабым местом этих тренажёров была электрическая система запуска двигателей. Но к счастью, на цикл прибыл одарённый парень - выпускник Даугавпилсского училища техник-электрик младший лейтенант Тагир Мяльдзин.

Это была палочка-выручалочка. Мы молились на него. От него зависело наше занятие на тренажёре. И он не подводил. Не только отличное знание системы запуска, но и необыкновенная интуиция помогали ему быстро оп¬ределять и устранять неисправности в ней и обеспечивать запуск двигате¬лей. Большая загрузка тренажёров в результате непрерывных занятий в две смены и недостаточный контроль со стороны инструкторов часто приводили к перегреву двигателя, особенно во время его запуска. В результате превы¬шения максимально допустимой температуры за турбиной происходила «вытяжка» лопаток, уменьшение зазора между лопаткой и корпусом турби¬ны и двигатель заклинивало.

Запасных двигателей не было, надо было устранять неисправность. А как? Применяли «дедовский» способ. Снимали корпус турбины и, вращая рукой вал двигателя, напильником обрезали лопатки. Устанавливали необходимый зазор, монтировали корпус турбины и снова запускали двигатель. Неприятностей такой метод не рождал - тренажёры добросовестно служили нам, пока цикл не был оснащён необходимым количеством само¬лётов. К этому времени обновился и руководящий состав цикла. В 1949 году начальником цикла стал подполковник Михаил Михайлович Адамцевич. Три предметно-методические группы по эксплуатации самолётов стали раз¬мещаться только на одном аэродроме. Одну ПМГ всё так же возглавлял АН. Криничный, а в других старшими преподавателями были инженеры-подполковники Н.И. Спирин и А.П. Бохонский.

Контроль за работой цикла осуществлял лично начальник училища. Начальники учебных отделов почему-то всегда аэродром обходили и были далеки от вопросов эксплуатации самолётов. Генерал ИМ. Щелочилин регулярно проводил проверку учебных заня¬тий на аэродроме. Его посещения превращались в комплексный контроль качества проведения занятий, состояния авиационной техники, знаний тео¬ретических вопросов, излагаемых на других циклах, экипировки курсантов, соблюдения ими правил гигиены, питания в столовой и так далее. Таким образом, это была проверка не одного эксплуатационного цикла, а многих подразделений училища. Поэтому как только становилось извест¬но, что начальник училища направляется на аэродром (а он туда ходил толь¬ко пешком), как по тревоге туда бежали все заместители начальника учили¬ща, командиры батальона и рот и начальники всех служб.

Разбор недостатков проводился на аэродроме на стоянке самолётов, и всем за грехи доставалось сполна. Генерал всегда определял срок их уст¬ранения, нигде не записывал, но в назначенное время проверял исполнение. Мы всегда восхищались его памятью и обязательностью. Запомнилось посещение им учебного аэродрома, когда он проверял го¬товность занятий в двух эскадрильях. В первой эскадрилье он посетил заня¬тия инструктора старшего лейтенанта Леонида Васильевича Косинского на самолёте Ил-28. Это был очень интересный человек и прекрасный инструк¬тор.

Занятие, проводимое им, было организовано отлично, и вызвало у на¬чальника удовлетворение. Он был явно доволен, но для того, чтобы прове¬рить исправность самолёта, на котором занимался инструктор, поставил ему вводную задачу - запустить его двигатели. Через 15 минут оба двигателя работали. Начальник училища объявил благодарность Леониду Васильеви¬чу, снял с руки часы и наградил его ими.

На стоянке второй эскадрильи начальник училища дал задание старше¬му преподавателю подполковнику Н.И. Спирину запустить двигатели на двух самолётах Миг-17, где проводили занятия инструкторы его эскадрильи. Старший преподаватель бегал от одного самолёта к другому, шумел на ин¬структоров, но за 50 минут не смог запустить ни один двигатель. Тогда начальник института подозвал подполковника Спирина и задал ему один вопрос: «Не велика ли Вам должность?». Через некоторое время старший преподаватель был снят и переведён на другое место работы.

Понимая важность задач, решаемых циклом, его деятельность всегда тщательно проверялась комиссиями вышестоящих органов, прибывавшими в училище. Хорошо запомнилась одна из проверок, производимая управле¬нием ВУЗ ВВС совместно с управлением эксплуатации авиационной техни¬ки. Было решено проверить не только знание преподавательско-инструкторским составом теоретических вопросов, как это делалось ранее, но и умение выполнять практические работы на авиационной технике. Для оценки навыков выполнялись сложные работы: замена камеры сгорания двигателя ВК-1, замена камеры колеса шасси, запуск и опробование двига¬телей. Проверяли преподавателей и инструкторов эксплуатационного цик¬ла. Инструкторы успешно справились с этими испытаниями.

А преподаватели оказались в сложном положении. Они же эти работы практически никогда не выполняли. Помогли инструкторы, с их помощью получил положительную оценку весь экзаменуемый цикл.

Коллектив цикла был сплочённым, дружным, болеющим за дело, очень тяжело переживающим критику в свой адрес. Помню, как в 1954 году члены Государственной комиссии на выпуск¬ных экзаменах по эксплуатации самолёта отметили неумение курсантов производить проверку работоспособности систем авиационного и радио¬электронного оборудования в объёме предполётной подготовки. Мы действительно таким проверкам не уделяли внимания, сами знали этот вопрос недостаточно, да и авиационная техника не была подготовлена для выполнения подобных задач. В процессе экзаменов пытались устранить этот недостаток, но не сумели. И его записали в акт. На разборе результатов экзаменов по эксплуатации самолётов, на кото¬ром присутствовал весь личный состав цикла и командование училища, председатель Государственной комиссии заместитель командира соедине¬ния по ИАС полковник Шапиро, отмечая указанный выше недостаток, об¬винил преподавательско-инструкторский состав цикла в слабой эрудиции и низкой профессиональной подготовке.

Я был крайне возмущён этой оценкой и не смог стерпеть это некоррект¬ное заявление. Теряя контроль над собой, я в резкой форме заявил полков¬нику, что оскорбление всего состава цикла, который на протяжении многих лет успешно решает задачи подготовки авиационных специалистов, есть результат его бестактности и неспособности давать объективную оценку ра¬боте нашего коллектива. В то время я был секретарем партийной организа¬ции цикла, но по званию только капитаном, и моё заявление в адрес большо¬го руководителя могло вызвать негативную оценку членов комиссии и руко¬водства училища. Но всё прошло благополучно. После экзаменов с нами были организованы занятия и принят зачёт по проведению проверок работоспособности авиационного и радиоэлектрон¬ного оборудования. Комиссию по приёму зачётов возглавил лично началь¬ник училища.

Большая трудность была в восстановлении авиационного и особенно радиоэлектронного оборудования. Но усилиями нашего единственного на аэродроме радиста М. Золотарёва и с помощью цикла спецоборудования задача была решена в короткие сроки. Начиная со следующего учебного года, мы стали отрабатывать эти вопросы при изучении темы «Подготовка само¬лёта к полёту».

А при проведении эксплуатационного тактического учения (ЭТУ) ста¬ли создавать из курсантов-самолётчиков группы обслуживания авиацион¬ного и радиоэлектронного оборудования, которые проводили предполётную подготовку этого оборудования на самолётах в полном объёме. ЭТУ было одним из самых интересных и полезных занятий для курсан¬тов. К нему готовились основательно, уделяя особое внимание тактическому фону учения и максимальному его приближению к условиям работы авиа¬ционных частей.

В 1955 году ЭТУ посетил вновь прибывший заместитель начальника училища подполковник В.М. Грищенко. Я выполнял на этом учении обязан¬ности заместителя командира АЭ по ИАС и, увидев на стоянке самолётов незнакомого человека, обратился к нему: «Кто Вы и какова цель Вашего по¬сещения?». Он представился мне. Я был приятно удивлён, что новый замес¬титель начальника училища начал свою работу с посещения учебного аэро¬дрома и проверки хода ЭТУ.

В эти годы была проделана большая работа по развитию учебно-материальной базы учебного аэродрома. Все стоянки аэродрома покрыли железными плитами, а под колёса шасси самолетов залили бетонные пло¬щадки. По монтажу «железки» работал весь состав цикла, но главным спе¬циалистом был Володя Кучук.

Под руководством и при активном участии старшего преподавателя А.И. Криничного были построены из шлакобетона здание ТЭЧ и слесарно-механической группы. Около здания ТЭЧ была забетонирована площадка, предназначенная для приема самолёта. Этой работой руководил Лёня Ко-синский, лучший ученик и последователь нашего любимого старшего пре¬подавателя. Значительно обновился и состав цикла, инструкторами в основном на¬значались наши выпускники. Это были способные, разносторонне одарен¬ные люди, многие их них не только отлично учились, но и были хорошими спортсменами, художниками. Так, выпускник 1953 года Б.И. Федоренко был отличным боксёром и художником, выпускник 1958 года Г.В. Галкин - от¬личным лыжником. В будущем эти офицеры успешно работали в училище на педагогической работе, закончили вузы, стали полковниками.



Начало книги опубликовано здесь



Примечание: В.Д.Шпрах (С)



 
     Связанные ссылки
· Больше про Статьи ИВАТУшников
· Новость от markos


Самая читаемая статья: Статьи ИВАТУшников:
Военное образование в США


     Рейтинг статьи
Средняя оценка: 0
Ответов: 0

Пожалуйста, проголосуйте за эту статью:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо


     опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу


"Авторизация" | Создать Акаунт | 0 Комментарии
Спасибо за проявленный интерес

Вы не можете отправить комментарий анонимно, пожалуйста зарегистрируйтесь.

     Случайные фото

Изображение 922~0.jp ...



tmp3A7-1.jpg



Музея не будет2.jpg



музей~0.jpg



6.jpg


В фотогалерею

     Информация о пользователях
Добро пожаловать, Гость
Логин
Пароль
(Регистр)
Зарегистрировались:
Крайний: Alex08041965
Сегодня: 0
Вчера: 0
Всего: 3520

Посетителей онлайн:
Гостей: 124
Своих: 0
Всего: 124

     Наши новости

ИВВАИУ (ВИ)
[ ИВВАИУ (ВИ) ]

·День Советской (Российской)армии и ВМФ
·Первое в Сибири Суворовское училище
·92-я годовщина образования ИВВАИУ
·7 декабря день Авиацинной Инженерной Службы (ИАС)
·В Иркутске состоялось торжественное построение в честь 91-й годовщины ИВВАИУ и ч
·план мероприятий в честь 91-й годовщины нашего училища
·ФОТОАЛЬБОМЫ
·С Новым годом
·Память жива
·90 летний юбилей ИВВАИУ
·На встречу 90-летия ИВВАИУ




PHP-Nuke Copyright © 2005 by Francisco Burzi. Данное программное обеспечение является бесплатным, распостроняемым на основе - GPL License.
PHP-Nuke распространяется без всяких гарантий, подробнее смотреть лицензию.
Открытие страницы: 0.53 секунды